Забавен тот факт, что в нынешнем противостоянии правительств и антиваксеров, по большому счёту, нет ничего нового, и человеческая природа мало меняется, несмотря на социальный прогресс и прочие преходящие общественные явления.

Так, в 1885 году в Квебеке случилась эпидемия оспы. 28 февраля вышеупомянутого года некий кондуктор поезда, приехавшего из Чикаго на монреальский железнодорожный вокзал Бонавантюр, по имени Джодж Лонгли, чувствовавший себя как-то не очень, пошёл сдаваться в англофонный Montreal General Hospital, где ему диагностировали оспу и просто выставили за двери. Охреневший Лонгли вынужден был пойти во франкоязычный госпиталь Hôtel-Dieu, где сердобольные франкофоны лечили его до выздоровления. Однако во время стирки его постельного белья заразилась и умерла акадийская девушка Pélagie Robichaud, работавшая в прачечной. Тем не менее, оспа тогда вроде бы не вышла за пределы госпиталя, и санитарные власти, успокоившись, выписали всех его пациентов, которые выглядели здоровыми. Но они не учли продолжительность инкубационного периода, и вскоре в Монреале, в основном в кварталах городской франкофонной бедноты началась эпидемия. Вообще, к тому времени уже несколько десятилетий как была изобретена прививка от оспы, которая столь широко и успешно применялась, что оспу считали побеждённым заболеванием, что, видимо, и объясняет беспечность санитарных властей.

В обществе тоже отношение к эпидемии было довольно скептическое. Часть прессы высмеивала предложения о карантинных мерах как чрезмерных, ссылаясь на то, что текущая смертность от оспы незначительна, а число заболевших незначительно по сравнению с болеющими тем же гриппом. Ничего не напоминает? И в самом деле, к лету заболеваемость существенно снизилась, и все успокоились. Однако в сентябре эпидемия вспыхивает во всей красе. Каждый день в провинции начало заболевать по 100 человек. Власти объявили о всеобщей обязательной вакцинации.

Тут надо сказать, что франкофонное население к вакцинации вообще относилось скептически. Многие считали её плодом заговора врачей-англофонов, которые таким образом хотят их либо уморить, либо обогатиться. Эти настроения подогревали сторонники гомеопатии, называя вакцинаторов шарлатанами, которые «травят наших детей». И, сказать по правде, люди тогда опасались прививок не совсем безосновательно. Во-первых, нормальные шприцы, пригодные для термической дезинфекции, появились только 10 лет спустя, а потому в процессе вакцинации довольно много народу поперезаражали, например, сифилисом, который, собственно говоря, тоже не подарок. Во-вторых, некоторые партии вакцины оказались некачественными, и люди от прививок болели.

В результате в Монреале в среде франкофонов вспыхнули анти-прививочные бунты. Бунтующие брали штурмом и сжигали врачебные кабинеты, государственные учреждения и даже попытались поджечь мэрию. Также нападениям и разграблению подвергались редакции газет англофонов. При этом протестующие чхали на введённый мэрией комендантский час и запрет на демонстрации вкупе с обязательным ношением масок. При этом в конце сентября только в Монреале каждый день от оспы умирало около 50 человек. Англоязычные газеты не остались в долгу, и называли виновниками эпидемии дремучих неряшливых и неопрятных франкофонов. А англоязычное сообщество отправило добровольцев на помощь городским властям.

Тогдашний мэр Монреаля Honoré Beaugrand, который сам по себе заслуживает отдельной статьи, и именем которого названа одна из станций монреальского метро, вызвал на помощь войска. В город вошла кавалерия, которую благодарные горожане стали закидывать камнями. Плюс, как и сейчас, у многих на руках было оружие, которое тоже пустили в ход. Всё же относительный порядок с помощью армии удалось восстановить. 1 октября 1885 года в городе ввели локдаун, закрыв все магазины, театры и рестораны. Было запрещено собираться больше трёх человек.

А массовая вакцинация всё же началась. Мэр, известный своей радикальной антиклерикальной позицией, вынужден был обратиться за помощью к архиепископу Фабру (тому самому, о котором я не так давно писал на канале). Что интересно, Фабр откликнулся на просьбу и демонстративно привился аж дважды.

Постепенно волнения стихли, и в итоге эпидемию удалось забороть к декабрю. Оноре Богран, кстати, переизбрался в следующем году в мэры с огромным перевесом в голосах.